Хасидизм учит, что душа «нисходит» в этот физический мир, чтобы лучше понять что-то важное через контраст. Естественно, возникают два вопроса. Во-первых, что это за важная вещь, и во-вторых, о каком контрасте идет речь. Душа «нисходит» сюда, чтобы лучше понять свет через контраст с тьмой здесь.
«Дома», в мире душ, все светло. Тогда невозможно полностью оценить свет, потому что нет ничего, кроме света. Именно поэтому хасидизм учит, что свет, исходящий из тьмы, ярче света, исходящего из света.
Этот контраст между светом и тьмой, возможно, является самым ярким контрастом. Но тот же принцип лучшего понимания через контраст применим и ко многим другим областям, включая язык, культуру и общество.
Когда я еще работал лингвистом в университете, я часто забывал именно из-за отсутствия контраста, что быть полиглотом - это скорее исключение, чем правило. Но как только я покинул эту «пещеру», я начал ощущать контраст, когда встретил много одноязычных людей. Каким бы ни был единственный язык, которым владеют люди, само отсутствие контраста является тем же самым - они не знают других языков.
Благодаря этому контрасту с людьми, живущими без языкового контраста, я пришел к представлению о том, как может выглядеть мир, в котором существует только один язык, судя по тому, как они говорят.
Я более или менее свободно владею пятью языками. Конечно, и к сожалению, русский язык не входит в их число. Я часто полушутя говорю другим, что я одинаково плохо говорю на всех этих пяти языках. ;-)
На любом из этих пяти языков, на которых я говорю, я всегда осознаю языковые формы и их значения. Другими словами, отношение между языковыми формами и их значениями является относительном и зависит от языка, на котором я говорю. Еще другими словами, когда я переключаюсь между языками, я также переключаюсь между этими отношениями.
Но если кто-то знает только один язык, языковые формы и их значения для него идентичны в том, что у него есть только один способ восприятия реальности. Способ концептуального разделения реальности в его языке является для него окончательным, потому что он не знает, что реальность может быть разделена по-другому в других языках.
Такая лингвистическая «циклопия» также может быть опасной, если мы используем ее для оценки других людей, которые не знают того же языка и чье разделение реальности отличается от нашего. Самый опасный случай – это когда мы решаем, что наш путь – единственно верный, и смотрим свысока на тех, кто отличается от нас.
Таким образом, знание более чем одного языка позволяет нам видеть реальность через контраст, а значит, и лучше ее понимать. Тогда мы сможем видеть реальность как панораму, а не как путь. И, как показывает первый пример контраста, знание более чем одного языка также означает лучшее понимание нашего родного языка.
То, что я попытался продемонстрировать на примере языка, должно относиться и к другим вещам, таким как культура и общество, а также мнения и учения. Я не думаю, что смог бы написать все это, если бы знал только один язык.