Почему я никогда не хотел иметь «собственных» детей

Парадоксально, но с детства я всегда любил детей и был очень популярен среди них, где бы я ни был. Я впервые понял, что не хочу иметь «собственных» детей, после того как начал встречаться с молодыми женщинами с перспективой брака. Каждый раз, когда мы с ним сближались настолько, что начинали говорить о возможном браке и возможных детях, мне приходилось уходить от своих тогдашних подруг, которые проявляли интерес к рождению детей.

Мне потребовалось время, чтобы полностью осознать, почему я испытываю почти инстинктивное отвращение к тому, чтобы приводить детей в этот мир. Тогда я еще страдал от алкогольной зависимости и не понимал, что на самом деле это тоска души, а не психическая и/или физическая болезнь.

Насколько я знаю, многие мужчины с обеих сторон моих родителей страдали от той же проблемы, включая моего покойного отца, который резко бросил пить по собственной воле в возрасте 40 лет, но мысленно оставался алкоголиком. Кажется, я почувствовал инстинктивное желание прекратить передачу этой проблемы по наследству. Первая причина.

После того как мне предложили место штатного преподавателя в одном из израильских университетов, и я начал преподавать там в ноябре 2004 года, мой «медовый месяц» длился недолго.

Мне пришлось столкнуться с реальностью «продуктов» израильской системы образования. Конечно, были и хорошие исключения, но в целом израильская система образования меня не впечатлила, как можно догадаться по ее «продуктам». Тогда я очень остро почувствовал, что не могу взять на себя ответственность за воспитание своих «собственных» детей в такой системе.

Но с другой стороны, есть ли другая страна, где я готов растить своих «собственных» детей? К сожалению, я не нашел ни одной страны. Вторая причина.

С самого детства я любил учиться во всех смыслах этого слова. Хотя воспитание своих «собственных» детей может быть очень мощным процессом обучения, я предпочитал учиться самостоятельно.

Когда я рассказывал об этом своим друзьям и знакомым в ответ на их вопрос, почему я не хочу иметь собственных детей, многие из них отвечали, что я эгоцентричен. Но не эгоцентричнее ли заводить детей, чтобы исполнить свое собственное желание стать родителями и/или чтобы они содержали вас, когда вы состаритесь?

Кроме того, вы можете потерять другие возможности для саморазвития из-за времени, которое вы тратите на воспитание детей. Все равно, я решил, что для меня предпочтительный способ саморазвития - это инвестирование в себя. Третья причина.

Я был настолько решителен в своей воле, что готов был развестись, лишь бы не соглашаться на рождение детей. Развод был настолько болезненным опытом, что, как ни парадоксально, благодаря ему я начал пробуждаться духовно («трансформация через потрясения»).

В ходе этого непрерывного процесса я понял, что мы не являемся нашим телом, все мы - части Единого, и все мы взаимосвязаны. Мне не нужно думать о биологическом происхождении детей, ведь все они происходят от одного и того же духовного начала. Если так, то все дети в мире в каком-то смысле тоже мои. Четвертая причина.

Коллективное эго

Эго - то, что вы считаете собой, включая ваше тело, имя, различные истории жизни и т.д. Общее между ними то, что все они являются иллюзиями. Эго вынуждено постоянно находить других или даже придумывать врагов, чтобы поддерживать свою иллюзорную природу и выжить. Предпочтительнее, если эти другие или враги будут низшими.

Существует два типа эго - индивидуальное и коллективное. Последнее относится к эго социальных коллективов, включая страны, нации, религиозные группы, языковые сообщества, компании, школы, районы и т.д.

У коллективного эго есть одно чрезвычайно опасное взрывчатое вещество, которого нет у индивидуального эго - стадное чувство. Даже те люди, которые ведут себя рационально, могут стать иррациональными и опасными, попав под влияние стадного чувства своего социального коллектива.

Стадное чувство разжигает выбор другого социального коллектива и навешивание на него ярлыка врага. Самым опасным проявлением этой идеологии является нацизм - выбор одной этнической группы в качестве врага и ее физическое уничтожение. К сожалению, «призрак» нацизма все еще остается в 21 веке.

Я не хочу иметь никаких отношений с каким-либо коллективом, большинство членов которого приняли нацистскую идеологию. Недавно мне пришлось разорвать отношения с несколькими людьми, которые раньше были моими друзьями, после того как они оказались сторонниками этой опасной идеологии.

С другой стороны, я чувствую сильную солидарность с теми, кто борется с нацистской идеологией, хотя я все еще не решаюсь публично поддерживать их и участвовать в их деятельности.

Менее опасным, но более тонким является коллективное эго языковых сообществ или их лингвистическая идеология. До того, как я полностью потерял интерес к языкознанию и покинул академические круги, я принадлежал к двум языковым движениям - идишизму и эсперантизму. Пережив духовное пробуждение, я теперь вижу эти два движения в совершенно ином свете.

Идишизм кажется плохой заменой иудаизму, особенно по сравнению с глубоким учением хасидизма. Но я не считаю себя членом какой-либо группы хасидизма. С детства я не чувствовал себя комфортно ни в одной социальной группе. Каждый раз, когда я вступал в какую-то группу или меня заставляли вступать в нее, через некоторое время я чувствовал себя задушенным и покидал ее.

Что касается эсперантизма, то я понял, что его злейший враг - это сам язык или сама идея о том, что с помощью языка можно объединить человечество. Как сказал Эйнштейн, нельзя решить проблему с тем же уровнем сознания, который ее создал. Но именно этого добивался Заменгоф, когда инициировал свой «нейтральный» язык. На самом деле все человечество уже объединено. Все, что нам нужно сделать - это пробудиться и освободиться из тюрьмы эго, будь оно индивидуальным или коллективным.

Способность общаться письменно

С детства я всегда любил общаться с другими людьми письменно, отчасти потому, что примерно до 30 лет я был очень застенчив. Но даже после того, как я стал довольно разговорчивым, как наедине, так и на публике, я продолжал любить общаться письменно, во-первых, потому, что попытка выразить свои спонтанные мысли и эмоции служила, и до сих пор служит, ценной возможностью вести диалог с самим собой, и, во-вторых, потому что это позволяет мне узнать «скрытое измерение» человека, с которым я общаюсь.

Это скрытое измерение похоже на невидимую часть айсберга под водой. Это значит, что, как нельзя охватить весь айсберг, не зная, что скрыто под водой, так и нельзя понять человека, не общаясь с ним и письменно. Здесь начинается моя проблема в общении с теми, кто не хочет или не может выразить свои спонтанные мысли и эмоции письменно.

Когда я начал пользоваться электронной почтой около тридцати лет назад, мало кто из моих друзей и знакомых пользовался ею. Но я до сих пор помню долгие и содержательные диалоги с теми немногими людьми, с которыми я общался по электронной почте.

Парадоксально, но чем популярнее становились электронная почта и другие средства цифровой коммуникации, и чем больше людей начинали общаться в цифровом формате, тем меньше у меня было шансов вести содержательный диалог с другими.

Например, когда я еще жил в Иерусалиме, я поддерживал связь примерно с 50 людьми. После того как я покинул Иерусалим несколько месяцев назад, я начал посылать им свои ежемесячные обновления. Очень небольшое количество из них реагирует на меня каждый раз, и реакция каждого из них очень коротка, как телеграмма. И именно тогда, когда я чувствую, что можно начать содержательный диалог, они перестают писать.

Эта неспособность выразить себя письменно не нова в Израиле. Я всегда сталкивался с этим на протяжении многих лет. Но, к сожалению, эта неспособность, похоже, стала универсальной во всем известном мне мире. Даже те, кто раньше присылал мне долгие и содержательные сообщения, начали присылать мне «телеграммы» без продолжения.

Теперь мне достаточно пальцев одной руки, чтобы сосчитать тех, с кем я все еще могу вести долгие и содержательные диалоги письменно. Мы стали представителями вымирающего вида. Вместо того чтобы разочаровываться каждый раз, когда я получаю «телеграмму», если вообще получаю, я начал приучать себя радоваться каждый раз, когда у меня появляется неожиданный редкий шанс пообщаться с кем-то еще из этого же «племени».

Зона комфорта

«Спуск ради подъема» - Еврейская поговорка

Я понимаю зону комфорта как ситуацию, в которой доминирующей силой является инерция, к лучшему или к худшему. Хотел бы я ошибаться, но большинство людей, похоже, мечтают оставаться в своей зоне комфорта, если они уже там, или стремятся туда, если они еще не там.

Интересно, сколько людей осознают, что зона комфорта на самом деле представляет большую опасность для роста, чем безопасность. Эту опасность, вероятно, можно назвать атрофией. Говоря простым языком, если вы что-то не используете, оно потеряет свою прежнюю функциональность и эффективность.

Говоря о зоне комфорта, можно выделить зону физического комфорта и зону духовного комфорта. Последняя включает интеллектуальный и эмоциональный комфорт.

Есть два способа выхода из любой зоны комфорта. Первый - подождать, пока вы не достигнете самого «дна» и вам не останется ничего другого, кроме как выбраться оттуда, а второй - вывести себя из нее сознательно, по собственной воле, вместо того, чтобы ждать, пока вы достигнете самого «дна».

Что касается зоны физического комфорта, то мне повезло. Я родился в зоне физического дискомфорта. Тело, которое моя душа выбрала для этой жизни, весило при рождении всего 1500 граммов. Хотя я был здоров, я страдал от небольшого роста и комплекса физической неполноценности.

Оглядываясь назад, я понимаю, что это было скрытое благо, потому что в юности я осознал важность тренировки физического тела и начал практиковать три вида физической активности - для развития силы, выносливости и гибкости.

Конечно, я продолжаю эти три вида физической активности в виде тренировки мышц с отягощением, бега и йоги. И чем больше я отделяю себя от физического тела как своей сущности, тем большую ответственность я чувствую за то, чтобы сохранить и вернуть его Творцу в наилучшем возможном состоянии, когда придет время.

Что касается зоны духовного комфорта, то мне не так повезло. Я находился в зоне духовного комфорта в большей или меньшей степени всю свою жизнь, хотя, конечно, у меня были небольшие сбои, пока я не пережил развод в возрасте 53 лет.

Тогда, впервые в своей жизни, я был вынужден вывести себя из зоны духовного комфорта. Мне чрезвычайно повезло в том, что я столкнулся с еврейским коучингом и хасидизмом, которые помогли мне подняться не только с самого «дна», но и выйти из зоны духовного комфорта.

Эти две встречи изменили меня настолько сильно. Я решил покинуть академический мир, который я с нежностью называю «пещерой», чтобы помочь другим превратить их тьму в свет с помощью еврейской жизненной мудрости.